Бурма Владимир Степанович

Бурма Владимир Степанович (1923 – 2016гг.) – ветеран Великой Отечественной войны, участник обороны и прорыва блокады Ленинграда


История солдата

В 1941 г. был призван в Советскую Армию и направлен в учебный дивизион в г. Николаев Сталинградской области. В дивизионе был зачислен в группу пулеметчиков станковых пулеметов системы «Максим». По окончанию обучения в марте 1942 года отправили в блокадный Ленинград.

Там был зачислен в отдельный батальон береговой обороны Балтийского флота по защите города на Неве от фашистской нечисти.

В конце 1942 года стоял вопрос о полной очистке города на Неве от блокадного кольца. В Ленинграде сформировалась отдельная 34-я лыжная бригада, в которой большая часть пешего батальона была влита в единую 34-ю лыжную бригаду.

Дошел до Шлиссельбурга и при его штурме был тяжело ранен, угодил в эвакогоспиталь. Три месяца был на лечении в Ленинграде, а затем в Вологде. Был зачислен в 154-ю стрелковую дивизию 510 стрелкового полка. 154-я стрелковая дивизия сразу же была отправлена на Западный фронт.


Воспоминания

Бурма Владимир Степанович

Гитлеровская Германия вероломно, без объявления войны, напала на нашу Родину. Противник продвигался вперед, зажимая населенные пункты и города. И однажды захватил Ростов-на-Дону, где я проживал. В сентябре 1941 года мне было 18 лет. Когда началась война, я по собственной инициативе был досрочно призван в Советскую Армию и направлен в учебный дивизион в г. Николаев Сталинградской области. Добираться туда было не на чем. Пришлось идти пешком, а это неблизко, где-то в 500 км. Нас было человек 15. Дали нам транспорт – бричку, запряженную парой лошадей. Мы положили в нее вещи и продукты, а сами шли пешком.

В дивизионе я был зачислен в группу пулеметчиков станковых пулеметов системы «Максим», где нас обучали владеть этим грозным оружием. По окончанию обучения в марте 1942 года нас в количестве трех тысяч человек отправили в блокадный Ленинград.

Мы были доставлены к Лисьему Носу Ладоги на поезде, который неоднократно подвергался налетам вражеских самолетов. Однако мы благополучно добрались до места назначения, погрузились на самоходные баржи и ночью отправились по Финскому заливу в Кронштадт, где были распределены по воинским частям. Там я был зачислен в отдельный батальон береговой обороны Балтийского флота по защите города на Неве от фашистской нечисти. Нас одели в морскую форму.

По прибытию в Ленинград мы сразу же приступили к борьбе с противником, который беспощадно лез как с воздуха, так и с воды, причиняя Ленинграду непоправимый вред. Много нам пришлось побегать по Балтике, устраняя непрошеного гостя.

Когда противник почувствовал, что ему здесь нечего делать, наш батальон перебазировался непосредственно в Ленинград и стал на установке по воздушным целям в районах: Ораниенбаум – Петергоф.

В конце 1942 года стоял вопрос о полной очистке города на Неве от блокадного кольца. Правительство решило нас объединить. В Ленинграде сформировалась отдельная 34-я лыжная бригада, в которой большая часть пешего батальона была влита в единую 34-ю лыжную бригаду.

Нас одели в теплую одежду, новые полушубки, ватные брюки, валенки, рукавицы, т.к. зима выдалась очень холодная. Снабдив нас лыжами и проверив на готовность к боевым действиям, в январе 1943 года направили в наступление – форсировать Неву по уже замерзшей воде. Мы выгнали противника с насиженных мест и гнали прочь, освобождая метр за метром.

Я дошел до Шлиссельбурга и при его штурме был тяжело ранен, угодил в эвакогоспиталь. Три месяца был на лечении в Ленинграде, а затем в Вологде. После был направлен в воинскую часть, которая находилась недалеко от эвакогоспиталя. И уже здесь я был зачислен в 154-ю стрелковую дивизию 510 стрелкового полка.

Итак, враг был отброшен, кольцо разорвано. 27 января 1943 года был дан салют в знак этой знаменательной победы.


Западный фронт

154-я стрелковая дивизия сразу же была отправлена на Западный фронт. Это Брянщина, Смоленщина. Много пришлось ходить в наступление. Один бой пришлось вести десять дней и ночей. Наш батальон пошел в наступление и выбил противника с насиженных мест. Он начал контратаковать и применил танки. Батальон, удерживая рубеж, не дрогнул, продолжая удерживать позиции, поэтому враг покинул это место и ушел прочь.

Когда противник убежал, наш батальон собрался у штаба, немного помылся из котелков, чтобы можно было хотя бы узнать своих. Повара накормили вкусной кашей. После этого мы немного полежали на мягких бурьянах, любуясь небом – день тогда выдался тихим и теплым.

Но вот батальон снова подняли по тревоге. Марш-бросок, и мы пришли к тому месту, где были с самого начала. Батальон пошел на сближение с противником. Это было село Курвичи – Смоленщина. На этот раз противник огрызался, но решил уходить. Преследуя его, батальон смог пройти 50 км, больше не смогли, так как имели значительные потери и устали.

После батальон был отправлен на переформировку в Тулу, где получил большое пополнение и снова отправились на Запад, где сразу пошел в наступление. Это была Белоруссия – Витебское направление. Тогда я был помощником командира взвода, т.к. не было ни командира взвода, ни командира роты. Пулеметные расчеты были перераспределены, было всего два расчета.

По красной ракете пехота пошла в наступление. Я с левого станкового пулемета вел огонь сам, т.к. пулеметчики поступили к нам малообученные. Нам удалось обеспечить успешное продвижение пехоты вперед, что дало возможность достигнуть намеченного рубежа. Здесь я скомандовал пулеметным расчетам сменить огневые позиции, а сам отправился на КП к комбату, откуда и видел боевые действия в дальнейшем.

В конечном счете, правый пулемет был выведен из строя, сообщил посыльный комбата. А у левого пулемета, из которого я сам стрелял, были помехи, и я решил идти на помощь. Выскочил из блиндажа и побежал к пулемету. Наводчик был убит, а второй номер не справился, не смог устранить перекос ленты, возился у оружия, которое молчало.

Я быстро это устранил и начал вести огонь, однако снайпер определил пулемет и вел по нему прицельный огонь. В одно мгновение при зарядке ленты снайпер успел пронзить меня через смотровое окно пулеметного щита. Пуля вошла в гортань, прошла по сплетении правой руки и вышла в правую лопатку. Это тяжелое ранение я получил у д. Софневка 9 ноября 1943 года.

У меня отнялась правая рука, я полностью вышел из строя. Однако не терял сознания и смог сказать своим ребятам, что нужно сделать. Сам решил выйти из боя, другого выхода не видел, ведь пулемет противника начал бросать мины, которые ложились около меня. Я побежал, боялся, что не осилю, но смог выдержать. Голова уже не держалась, но я вышел, а на опушке леса встретил начальника контрразведки, которого хорошо знал.

Он спросил: «Ну, что, отвоевался?» Он был капитан. «Не знаю», – ответил я... «Садись, – сказал он, – вот у этого дерева». Меня вскоре забрали, а хирург сказал: «Ты, дружище, в рубашке родился».

Ранение было серьезное, отправили в эвакогоспиталь на Урал в Свердловск. Там я находился на излечении 6 месяцев. После меня отправили в г. Николаев до выздоровления, т.к. рана на правой лопатке еще не зажила. Из Николаева я вскоре был направлен в воинскую часть – это была новая 272 часть стрелковой дивизии, из которой я отправился на Карельский фронт.


Карельский фронт

После лечения в эвакогоспитале я был направлен в 272-ю стрелковую дивизию. Я даже не успел нормально познакомиться с однополчанами, как батальон отправился на фронт. И снова марш-бросок, и снова передовая линия. Батальон прибыл к месту назначения. Перед наступлением по освобождению Карелии у нас было большое и сложное препятствие. Было необходимо форсировать реку Свирь. Эта буйная и широкая река, преодолеть ее очень сложно, на плотах – опасно. Поэтому руководство решило, что наилучший способ – это лодки. Только где их столько возьмешь? Вот и решили изготовить срочно своими силами и форсировать Свирь.

Требовался инвентарь: пилы, топоры, гвозди, а лес был рядом. Немедленно приступили к изготовлению лодок, нашли инвентарь. И в кратчайшее время лодки были сделаны. Необходимо было, чтобы не заметил враг и можно было быстро их доставить на реку при форсировании. Глаза противнику были закрыты, а лодки сохранены.

Форсирование прошло успешно и без больших потерь. Дивизия освободила Карелию в сентябре 1944 г. После за форсирование реки Свирь ей было присвоено звание 272-я стрелковая «Свирская дивизия».

Дойдя до линии Манкоргейма – это рубежи Финляндии, мы выбрали более удачное и безопасное место, чтобы передохнуть. Вскоре пришел комбат, причем я видел, что он идет прямо ко мне. Он сказал: «Володя, давай собирайся и езжай учиться». Это прямо с передовых рубежей! Я такого не ожидал: «Куда мне? У меня образование не такое, чтобы этим заниматься». «А то что ты воевать не сможешь?» «Это вам видней», – ответил я. Мне не хотелось ехать учиться, но я не стал возражать. Приказ есть приказ. Я попрощался с подчиненными своего пулеметного расчета и отправился в штаб для отправки на курсы младших лейтенантов в г. Беломорск.

Пришлось увидеть Белое море. В 1944 году зима там выдалась холодной. Выдержал я и такую зиму. Все прошло хорошо, здоровье не подвело. После обучения курсанты были направлены во Владивосток, где после сдачи зачетов их распределили по воинским частям. Я был зачислен в 40-ю стрелковую дивизию 25-ой Дальневосточной армии.


Война с Японией

8 августа 1945 года батальон 40-ой стрелковой дивизии 25-ой Дальневосточной армии пошел в наступление по освобождению Манчжурии и Кореи на Дальнем Востоке. Было задание дойти до указанной ж/д-станции, овладеть ей и удержать до следующего распоряжения.

Батальон пересек рубеж Манчжурии. Пункт назначения был достигнут. Во время марш-броска батальон прихватил с собой не только станковые пулеметы и стрелковое оружие. С нами были две пушки, одна 45 мм, а другая 72 мм. Орудия тащили лошадями. Все это затрудняло преодоление горной местности. Пушки приходилось вытаскивать вручную, потому что лошади на крутых склонах не могли выдержать тяжесть, падали и срывались. Когда вышли, удалось найти дорогу, выложенную булыжником. Здесь стало лучше и свободней.

Противник остался позади. Шли мы с осторожностью, чтобы не обнаружить себя. Враг находился на своих позициях и ждал, т.к. война уже была объявлена. Наше правительство сделало так, чтобы эта война была проведена с наименьшими потерями в живой силе. Мы с успехом дошли до назначенной станции, где проходила высоковольтная линия ЛЭП-передач, но ж/д-станции как таковой не оказалось, хотя по данным в нашей карте все подтверждалось. Видно, карты были старые.

Однако здесь шла поперечная грунтовая дорога, на которой были видны свежие следы, а через несколько минут показалась телега, которая двигалась к нам. Мы, спрятавшись за сопкой, дождались ее и задержали. На подводе оказалось два человека: погонщик и офицер в плаще, в упряжке был бычок. Офицер был отправлен в штаб, а батальону поступил приказ: повернуть и идти вдоль Манчжурии, уничтожая все имеющиеся коммуникации. Батальон, выполняя приказ, прошел всю Манчжурию, тем самым была нарушена связь Квантунской армии, сидевшей на сопках и ожидавшей нас.

А батальон пошел освобождать Корею – поселок за поселком мы встречались с врагом и гнали самураев прочь. Наш батальон шел левее Пхеньяна, дошел до 38-ой параллели, и самураи подняли руки. Да, были жертвы, но не такие, как в войне с Германией.

По окончанию военных действий наши подразделения были определены по казармам, офицеры по квартирам. Войсковые части занимались оставшимся противником, который сидел на своих рубежах.

Я был направлен в военную комендатуру г. Сильмаку для удержания порядка и назначен командиром патрульного взвода. Установлен был военный режим, т.е. запрещались всевозможные демонстрации, а также всякое движение после 20 часов. Шло время, в 1946 году комендатура свои полномочия закончила, и я был демобилизован в запас.

Направили меня в штаб дивизии, где работала компания по оформлению документов и отправке нас на Родину. Сел в пассажирский вагон. В него подбирали для отправки к месту по требованию пассажира. Я ехал к бывшему месту проживания – Ростовская обл., Самарский район. Однако по прибытию в Ростов-на-Дону, где жили многие мои родственники, узнал, что родители сменили место жительства и уже обитают в Краснодарском крае, Варениковском р-не. Пришлось добираться попутными поездами. Дорога была длинная. Доехать я смог только в марте 1947 года в село Джигинка Варениковского района. Немного отдохнул и устроился на Северо-Кавказскую железную дорогу монтером пути. В 1949 году был направлен в Армавирскую дорожно-техническую школу, на учебу бригадиров, а затем проработал 36 лет на 23-ей дистанции пути Старотитаровская. Последний год работал на участке: «Юровский-Анапа». Ушел на заслуженный отдых с медалью «Ветеран труда». 


Источник: https://www.moypolk.ru/soldier/burma-vladimir-stepanovich