Корнилов Леонид Иванович

Корнилов Леонид Иванович (01.02.1938г.) - ветеран Великой Отечественной войны, блокадник Ленинграда.

Леонид Корнилов: «Мы, блокадники, большие оптимисты, потому что хуже, чем было, быть уже не может».

Леони­ду Ивановичу в блокаду было все­го 4 года. Да, он многого не видел. Не видел, как под жестоким огнем люди раскапывали снег на полях, надеясь найти хоть одну картофе­лину. Как ловили и ели собак, как в скованном 40-градусными мо­розами и лишенном воды городе обессиленные люди падали на улице замертво. Но у него есть свои, детские, воспоминания. Вот что он рассказывает:

- Каждое утро моя мама уходила на работу: ей нужно было идти через весь Васильевский остров, куда-то в район университета (мы жили на большом проспекте Пролетарской революции). У мамы была еще сестра 12 лет, то есть моя малолетняя тетя, всего-то на восемь лет меня старше. Так вот, мама уходила, а мы, два ребенка, остава­лись на целый день одни. В голоде, в холоде, не зная, вернется ли она вечером... потому что стреляли без конца. Это я помню...

Как говорит Леонид Иванович, во время воздушных тревог их ни­кто не выводил ни в какое убежи­ще. Сидели дома, со временем уже не замечая ни постоянного воя си­рен, ни звуков бомбежки, ни непре­рывного треска зениток... А незна­ние всех масштабов опасности за­щищало детей от лишнего страха.

- Нас мучили только голод и холод, - продолжает Леонид Ива­нович. - И эти чувства заслоняли все остальные. Знаете, был такой физиолог — Введенский. Он изве­стен тем, что определил доминан­ту. В коре головного мозга образу­ется доминантный очаг, который подавляет все чувства, кроме глав­ного, в течение какого-то перио­да. В народе это называют идеей-фикс. Так у нас была доминанта — поесть и согреться. Страха в этой доминанте не было. Мы не осозна­вали ужаса, происходящего вокруг. И лишь некоторые факты вспыш­ками в сознании отпечатались. На­пример, как в начале блокады, в январе 1942 года, умерли бабушка и дедушка. Они ушли, один за дру­гим, и лежат теперь на Пискаревском кладбище в братской могиле. А их дочери и внук, то бишь я, вы­жили...

- Более четко я помню, что уже после войны было, - продолжа­ет Леонид Иванович. - Например, как по нашей улице колоннами водили немцев на работу (они ремон­тировали дом). Мне 7 лет было, и мы (добрые ребята!) их подкарм­ливали (уж мы - то знали, что такое голод, и даже врагу этого не же­лали). В благодарность те дарили нам губные гармошки. Еще помню, как на Дворцовую площадь при­езжала машина с висилицей... Со­биралась масса народу... Открыва­ли борта и... вешали фашистских генералов. В чем смысл этой де­монстративной казни? Настрадав­шиеся, чудом вырвавшиеся из лап смерти люди с угрюмым удовлет­ворением на лицах смотрели, как казнят их палачей. Я сам видел.

...Выпускник биологическо­го факультета Ленинградского государственного университета, Ле­онид Корнилов работал научным сотрудником НИИ экспертизы труда. Сейчас Леонид Иванович на пенсии. Самым главным дости­жением своей жизни считает дво­их замечательных детей и двоих не менее замечательных внуков. Кстати, написал книгу «Воспоми­нания о времени и о себе в нем».

- Все блокадники, которых я знал и встречал, — очень оптими­стичные люди. Потому что хуже, чем было, быть уже не может. Так что жаловаться в мирное время нам вообще не на что. Вот я 45 лет своей жизни проработал. В 16 лет, после 7 класса, уже встал к фрезерному станку на воен­ном судостроительном заводе. Это было первое мое рабочее место. Потом уже учился, учился и учился, все более и более входя во вкус. Сначала поступил на фи­лософский факультет Ле­нинградского университе­та. Проучившись три года, перешел в этом же вузе на биологический. Я всегда очень ак­тивно жил. Кстати, в 70 лет освоил компьютер! До сих пор очень лю­блю жизнь, даже в мои преклон­ные годы меня крайне интересу­ет этот процесс. Думаю, желание жить — это то, что вошло в плоть и кровь еще в блокаду...

 (По материалам газеты «Анапа». Автор публикации В. Сологуб)